Это стихи Татьяны Полтаевой (Скобелевой) . Типа, разговор с Омаром Хайямом.
Прошу, оцените:
Вот Хайям:
Чем омываться нам, как не вином, друзья?
Мила нам лишь в кабак ведущая стезя.
Так будем пить! Ведь плащ порядочности нашей
Изодран, заплатать его уме нельзя.
Вот ответ Т. Полтаевой ему:
Вину хвалебные Твои читаю рубайят.
Сдается мне , что здесь и сам себе ты был не рад
И заливал тоску, печаль и свой душевный яд.
Так было, есть и буде! И даже Ты, Хайям, так безнадежно слаб.
разницу в восприятии вина и опьянения чувствуете? Хайям слаб? При (уже) исламистских порядках? Не смешите меня.
Вот еще Хайям и Полтаева
Хайям:
Товарищ, приходи! Оставь свою заботу,
Налей из кувшина янтарное вино!
Приди, развеселит с тобою нас оно,
Отнимет наконец оно у нас охоту
Трудиться мыслею над вечною загадкой.
Я на ухо скажу тебе тогда украдкой:
"Пей, больше пей вина, товарищ по несчастью,
Недолог срок, когда смешаемся с землей;
Лишенные забот, житейского участья,
Мы обратимся в прах, товарищ мой, с тобой..."
И вылепят из нас кувшины, статуэтки
И разных петушков, собачек, лошадей.
И будут хохотать над нами наши детки,
Ломать их и играть... ну а пока налей!.
Полтаева (отвечает ему)
Ну вот, опять ты за свое!
Вновь топишь и тоску и боль,
В руках сжимая сладкое янтарное вино.
И все же , думаю, что не затем мы здесь.
В угаре пьяном душе покоя не найдешь
Лишь иногда пригубить чашу ада смесь
Когда совсем невмоготу, слезу горючую прольешь.
Вот так. Диониса понять трудно, особенно тем, кто с ним не знаком, как Полтаева. "Много тирсоносцев, да мало вакхантов". И Полтаева и Хайям говорит на разных языках. Он - вакхант. А она думает, что он алкаш. Провинциальное детство и школа в городке, где мужики постоянно пьяные , сказывается. Не, может у нее в городе все с пьянством нормально, но ее стихи таковы, как обычно говорит жена пришедшему домой подвыпившему мужу: Опять за свое, опять нализался, скотина!
И Гумилев вот писал не об алкаше, а об вакханте:
Пьяный дервиш
Соловьи на кипарисах и над озером луна,
Камень черный, камень белый, много выпил я вина.
Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера,
Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра.
И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Я бродяга и трущобник, непутевый человек,
Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек,
Ради розовой усмешки и напева одного:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья,
О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Под луною всколыхнулись в дымном озере струи,
На высоких кипарисах замолчали соловьи,
Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
|